В супермаркете заметил пожилую женщину, решил купить для нее продукты и довезти до дома, но в ее квартире увидел кое-что ужасное 😢😨
Сегодня в супермаркете моё внимание привлекла пожилая женщина. Её взгляд бегал по ценникам, а дрожащие пальцы осторожно перебирали самые дешёвые консервы. Было всего два градуса тепла, а она стояла у полки в резиновых шлёпанцах и тонких носках.
Я подошёл, помог с выбором — хотя из выбирать там было особо нечего. Но потом просто не смог отпустить её одну. Предложил вместе пройтись по магазину. Она сначала растерялась, потом испуганно согласилась.
Я начал складывать в её корзину самые простые продукты — макароны, яйца, овощи, масло. Она всё твердила:
— Ой, не надо, меня не пропустят на кассе, знают ведь, что денег у меня нет…
Когда она поняла, что я не шучу, и действительно намерен оплатить всё, что ей нужно, глаза её потеплели. Она взяла сливочное масло… и рис. Всё. Я спросил, чего у неё дома нет. Ответ был коротким:
— Ничего. Совсем ничего нет.
Я добавил в корзину шоколад. И в этот момент увидел то, что не забуду никогда: в её глазах вспыхнула радость — настоящая, детская. У моей маленькой сестры такие же глаза, когда я разрешаю ей взять лишнюю конфету.
— Я так люблю шоколад… — шепнула она. — Но лет пять его уже не пробовала.
Пока мы шли к кассе, бабушка несколько раз останавливалась: то отказывалась от покупок, то просила:
— Скажите на кассе, что вы мой племянник… Иначе не пропустят…
Она крестилась, благодарила, оправдывалась. Казалось, что где-то в прошлом её уже прогоняли с покупками. Может, за то, что у неё не хватило десяти рублей.
Я оплатил покупки, а потом предложил ее повезти до дома. Когда мы зашли к ней домой, я был просто в ужасе от увиденного 😲😲 Продолжение 👇👇
Я отвёз её домой. Она жила в большом кирпичном доме на пересечении Ленинского проспекта и улицы Удальцова. Высотка, статусный подъезд, консьерж.
Я удивился — думал, она ютится где-то на окраине в старенькой хрущёвке. Оказалось, квартиру дали взамен старого дома, который снесли. Теперь за коммуналку она платит почти половину пенсии.
В квартире – холод, на полу картон вместо ковра, на кухне нет ни холодильника, ни плиты. Всё вынесли после смерти её сына — невестка и сестра.
Больше не приходят. Звонят раз в полгода — узнать, не умерла ли. Если не умерла, бросают трубку.
— Ждут, когда меня не станет, — сказала она с тем спокойствием, которое приходит только от долгой боли.
Самое страшное — ведь её видят соседи. Видели её сына, знают, что она осталась одна. Видят, как осенью она выходит в шлёпанцах, как тащит пакеты с просрочкой. И все молчат.
А ведь всё, что я купил ей, стоило чуть больше трёх тысяч рублей. Продуктовая корзина, которой ей хватит на месяц. Неужели во всём этом большом, богатом доме не нашлось ни одного человека, кто захотел бы помочь?
Я не мог просто развернуться и уйти.
Позвонил другу — у него свой небольшой продуктовый бизнес. Рассказал, он сразу согласился. Ежемесячный продуктовый набор — минимум.
Подключил ещё пару знакомых — взялись помогать с лекарствами и ремонтом. Через неделю снова заехал. Бабушка встречала, как родного внука.
Привёз продукты, лекарства, новую тёплую обувь. Заказал уборку. Нашёл мастера, который починил плиту. Установили новый электрочайник.
И знаете что? Комната наполнилась запахом жизни. В её глазах появилась надежда, а на губах — улыбка. Маленькая, тихая, но настоящая.
Старики не просят многого. Не требуют. Не жалуются. Просто ждут. Иногда — помощи. Иногда — смерти.
