Ученики издевались над новой учительницей, пытались довести ее до слез, но через несколько минут произошло кое-что неожиданное 😢😲
В 10 «Б» классе давно не было постоянного учителя по литературе. Один ушёл в декрет, другая – не выдержала после месяца работы. Когда появилась Анна Вячеславовна — молодая, спокойная, аккуратная, — ребята переглянулись:
«Очередная… Долго не задержится».
Первый урок начался сразу с пробы на прочность.
— Так, откройте тетради… — начала учительница.
— А мы не принесли! — крикнул кто-то с задней парты. Смех.
— Может, вы сначала представитесь, а потом уже учить будете? — язвительно сказа, другой.
— Хорошо. Анна Вячеславовна, — спокойно произнесла она. — И я…
— Анна Виаграловна! — выкрикнул кто-то из девочек.
— Запах духов из прошлого века, а очки, как у бабки! — смех стал громче.
Кто-то включил на телефоне звуки ослиного рева. Класс загоготал. Пока она что-то объясняла у доски, один из учеников запустил бумажный самолётик прямо ей в спину.
Учительница обернулась.
— Может, вы расплачетесь и сбежите, как та, предыдущая? — шепнул один из учеников, но специально так, чтобы она услышала.
Кто-то громко зевнул и театрально уронил учебник на пол. Остальные подхватили — теперь книги падали, стулья скрипели, и кто-то уже открыто листал TikTok на планшете.
И тогда Анна Вячеславовна неожиданно для всех села на край стола и тихо, даже как-то буднично, произнесла… Весь класс замер от ее слов… Продолжение 👇👇
— Знаете, я не всегда была учительницей. Ровно год назад я работала в онкологическом отделении для подростков. Там были ваши ровесники. Некоторые мечтали просто дожить до выпускного. Им было важно всё: книги, стихи, просто общение.
— Парень, 17 лет. Диагноз — саркома. Мы с ним читали «Евгения Онегина» вслух, потому что он сам уже не мог говорить.
Класс немного сбавил обороты.
— Он держал книгу, даже когда пальцы уже не слушались. Он мне сказал: «Жаль, что раньше я не любил книги. Сейчас бы я отдал всё, чтобы просто… посидеть на обычном уроке. Без капельницы».
В классе стало ощутимо тише.
— Девочка с другой палаты, — продолжила учительница, — мечтала попасть в школу. Просто сидеть в живом классе. Вы, ребята… Вы все живёте их мечтой, но ведёте себя так, будто жизнь вам что-то должна.
— Я не буду вас ни жалеть, ни уговаривать. Я знаю цену этого. И если вы хотите её узнать — продолжайте.
Она встала, выровняла стопку тетрадей на столе, поправила очки и открыла журнал. Весь оставшийся урок в классе не проронили ни звука.
С того дня никто не называл её ни по-другому, не шутил в спину.
